Начинать разговор о феномене джазового вокалиста Курта Эллинга, умолчав о его интригующем «бэкграунде», совершенно бессмысленно.
Начнём хотя бы с того, что профессионального музыкального образования Курт не получил. Азы музыкальной грамоты в детстве ему преподал отец, церковный музыкант. В юном возрасте будущий вокалист самостоятельно пробовал освоить скрипку и пел в церковном хоре. К систематическим занятиям хоровым пением Курт вернулся, уже учась в Чикагском университете, да и то ненадолго; регулярных уроков вокала ему никто не давал. Музыкант самостоятельно достиг невероятного вокального мастерства благодаря редкой природной одарённости и осознанному кропотливому и непрерывному поиску собственных средств выразительности. Образование же, которое Эллинг получил, мягко говоря, совсем не типично для джазового музыканта: сначала он окончил находящийся под патронажем американской евангелической лютеранской церкви Gustavus Adolphus College, а затем поступил в аспирантуру Чикагского университета на факультет богословия (Divinity School), которую в итоге бросил ради музыки в 1992 году, не добрав один балл для получения степени доктора философии. С фундаментальным философским образованием Курта органично сочетается незаурядный поэтический дар: это позволяет ему сочинять яркие динамичные тексты на инструментальные джазовые пьесы. Эти своеобразные особенности формирования исполнительского стиля Эллинга со временем дали миру, несомненно, одного из самых выдающихся современных джазовых вокалистов.
Теперь – об истории «покорения» Эллингом Москвы. Впервые Курт побывал в столице в конце 80-х: в составе студенческого хора Университета Чикаго он выступил на сцене Большого Зала Консерватории. Спустя почти двадцать лет, летом 2007 года Курт со своим квартетом дал три концерта в московском клубе «Багет». 13 декабря 2008 года Эллинг снова выступил в Москве, на этот раз - в Светлановском Зале ММДМ. Московская публика словно бы и не заметила первый приезд певца, зато на этот раз свободных мест в зале почти не было.
Несмотря на то, что формат большого концертного зала и не слишком успешные первые гастроли в России, казалось бы, должны были диктовать более «популистский» сет-лист, Эллинг, тем не менее, остался верен себе и исполнил интересную, нешаблонную и довольно сложную джазовую программу – от пьес Майкла Бреккера и Джо Завинула до сочинений менее известных композиторов с последних альбомов певца. Что характерно – кроме «Body And Soul» Джимми Грина, в программе не было ни одного джазового стандарта. Да и «Body and Soul» в исполнении квартета зазвучала совершенно по-иному, с новыми словами, написанными самим Эллингом.
Под натиском возрастающего драйва и полной самоотдачи музыкантов, а также совершенно невероятного сценического обаяния Курта публика, поначалу осторожно встретившая артистов, после первой же песни растаяла и уже не стеснялась проявлять свои эмоции – буквально после каждого номера музыкантам устраивали овацию.
Многие, впервые услышав голос Курта, отмечают, что по тембру он напоминает голос Фрэнка Синатры. Действительно, Эллинга с Синатрой роднит благородство звучания, безукоризненный музыкальный вкус и полное неприятие суетной дешёвой аффектации. Также следует отметить особую культуру свинга, полное отсутствие «чёрной» мелизматики и каких-либо заметных афроамериканских влияний в голосе. Последнее особенно удивительно, ведь одним из своих учителей он называет великого Джона Хендрикса и много лет бок о бок работает с Хендриксом и Кевином Махогани в проекте Four Brothers.
Уникальная исполнительская манера певца, складывающаяся из точного, как бы «инструментального» интонирования и особого личностного отношения к слову, позволяет ему внятно доносить смысл и содержание текста даже в самых ритмически и интонационно прихотливых «каденционных» эпизодах (как, например, в знаменитой импровизации саксофониста Декстера Гордона, которую Курт пропевает на свои стихи в «Body and Soul»).

Следует особо отметить роль пианиста Лоуренса Бишопа Хобгуда. Интеллектуальная составляющая его исполнительской манеры создаёт в аккомпанементе словно некое «параллельное» измерение, что способствует возникновению у слушателя неожиданных смысловых «арок», ассоциаций и аллюзий. Во многом благодаря Хобгуду общее звучание квартета обретает удивительно одухотворённую интонацию.
Занудные джазовые пуристы утверждают, что все великие джазмены остались в прошлом и, дескать, сейчас много просто хороших, но ничем не выдающихся музыкантов. В этом есть определённая доля истины. Однако подлинное исполнительское совершенство Курта Эллинга, основанное на уникальном сплаве его талантов, тонком артистизме и огромной всесторонней культуре, свидетельствует о том, что его имя уже находится в одном ряду с главными именами в джазовом искусстве.  Цитата из журнала Джаз.Ру

Отредактировано lodochnik (2011-03-16 07:06:48)